Огмий в источниках

Составление и перевод: Анна Блейз (с)

Огмий (лат. Ogmios, Ogmius, Ogimius, др.-греч.  Ὄγμιος) — галльский бог красноречия, возможно, связанный с подземным миром (как божество-психопомп или бог-предок). По свидетельству Лукиана Самосатского, кельты отождествляли Огмия с Гераклом (Геркулесом) в образе старца.

Этимология

Для имени «Огмий» предлагалось два варианта этимологии. Согласно первому из них, Ogmios происходит от индоевропейского корня *Hek- («острый», «камень», «свод») и греческого ἄκμων («наковальня»)^[1]. Согласно второму, которого придерживаются большинство современных исследований, это имя восходит к греческому ὄγμος, что значит «борозда» или «путь»^[2] (последний вариант рассматривается как аргумент в пользу того, что Огмий исполнял функции психопомпа).

Литературные источники

Единственный литературный источник эпохи античности, в котором упоминается и подробно описывается Огмий, — пролалия (краткая речь) Лукиана Самосатского (ок. 120 — после 180 н.э.) «Про Геракла», целиком посвященная этому божеству (см. полный текст). Лукиан рассказывает об изваянии Огмия, которого кельты отождествляли с Гераклом и изображали

… в очень странном виде: он у них оказывается глубоким стариком, с плешью на темени, с совершенно седыми остатками волос на затылке, с кожей, сморщенной и загорелой до черноты, как у старых мореходов. Скорее можно было бы предположить, что перед нами — один из подземных обитателей Тартара, какой-нибудь Харон или Иапет, словом — кто угодно, только не Геракл. Но и в таком образе Огмий сохраняет все же снаряжение Геракла: львиная шкура накинута, палицу держит в правой руке, колчан подвешен, и натянутый лук выставляет вперед левой рукой, — словом, что касается снаряжения, это настоящий Геракл. <…>

…этот Геракл, хотя и старик, влечет за собой целую толпу людей, причем все привязаны за уши. А привязью служат тонкие цепочки, из золота и электрона сработанные и подобные прекраснейшим ожерельям. И вот, люди, увлекаемые столь слабой цепью, даже не помышляют о бегстве, хотя они могли бы легко убежать, и вообще не сопротивляются и ногами не упираются, не откидываются всем телом назад, борясь с увлекающей цепью, напротив, со светлыми и радостными лицами они следуют за уводящим их богом и, славословя его в один голос, сами спешат и, желая забежать вперед, ослабляют узы, и, кажется, опечалены будут, если получат свободу. Не премину я рассказать и о том, что показалось мне в этом изображении всего неуместней: не зная, куда прикрепить концы цепочек, — так как правая рука Геракла уже занята палицей, а левая — луком, — художник просверлил кончик языка, заставив бога языком увлекать пленников, и он ведет их таким образом, повернув к ним лицо и улыбаясь им^[3].

За описанием следует толкование этого образа, вложенное в уста некоего кельта:

Мы, кельты, в отличие от вас, эллинов, не думаем, что Слово — это Гермес, но Гераклу его уподобляем, так как последний гораздо сильнее Гермеса. Не дивись и тому, что бог изображен стариком: ведь одно только Слово имеет склонность в старости как раз являть совершенный расцвет… <…> Таким образом, если этот старик, Геракл — Слово, увлекает людей, за уши привязанных к его языку, — то и в этом ты не найдешь ничего странного, зная близкое родство ушей с языком. И ничуть это не оскорбительно для бога, что язык у него просверлен.

Вотивные надписи

Предполагают, что именно Огмий подразумевается в надписи CIL XIII, 11295 из Дурокорторума (совр. Реймс):

Ogl(aio?) Aug(usto) sac(rum) / Ateuritus / seplas(iarius) / v(otum) s(olvit) l(ibens) m(erito).

Посвящение Великому Оглию / Атeврит, / торговец благовониями, / исполнил (свой) обет добровольно и достойно

Дефиксионы

Имя Огмия фигурирует на двух дефиксионах (табличках с проклятиями), найденных в Брегенце (Австрия). В надписи на первом из них упоминаются хтонические боги — Диспатер и Эракура (Плутон и местный эквивалент Прозерпины), а Огмия, по-видимому, призывают как подчиненное им божество — повелителя подземных духов, которые должны наказать жертву проклятия.

De(fig)o amc ea(m) re(m) impl/e(b)i D(is) P(at)er ad era(cura) Ogm/ius salute(m) cr tals re[n(es)] / anum genita(lia) [3]c[3]m auri/s cst{h}ula(m) utens(ilia) / da(it) {i}spiribus / ac o(o)ediu(nt) {a}ei ne qu/iat nubere ira de[i]

Я проклинаю [букв. «связываю»] Амк[?]. Эту вещь исправят [?] Диспатер с Эракурой. Огмий, [ее] здоровье, сердце, лодыжку, почки, задний проход, гениталии <…> ухо, сундучок, домашнюю утварь — предай [все это] духам, послушным [тебе], чтобы она не вышла замуж. Гнев богов

В книге Бернарда Миза «Кельтские проклятия» для сравнения приводится греческое проклятие такого же типа:

Я связываю Теодору перед лицом той, кто пребывает рядом с Персефоной [т.е. перед лицом Гекаты] и перед лицом оставленных без погребения. Пусть она не выйдет замуж <…> Я связываю Теодору, чтобы она не вышла замуж за Хариаса, а Хариаса — чтобы он забыл Теодору, и Хариаса, чтобы он забыл <…> Теодоры и брачное ложе Теодоры^[4].

Таким образом, в надписи на первом дефиксионе из Брегенца Огмию отводятся те же функции, которые в античной магии выполняла Геката.

На втором дефиксионе из Брегенца женщина по имени Брутта призывает Огмия, чтобы тот помог ей выиграть суд против четверых противников: 

Domitius Niger et / Lollius et Iulius Severus / et Severus Nigri ser(v)us adve[rs]/ar(ii) Bruttae et quisquis adve/rsus il(l)am loqu(i)t(ur) omnes / per[da]tis // [Ro]g(o) vos omnes [q]ui illi / malum [pa]ratis dari / [—]DM[-]O dari O[g]mio a[bs]u/mi mort[e —]T[—]T[—]NTI et Nige[r —] / DIM[—]O Valerium / [—]A et Ni[g]er

Домиций Нигер, и Лоллий, и Юлий Север, и Север, раб Нигера, противники Брутты, и все, кто говорят против нее, — да потерпите вы все поражение! Прошу, чтобы все вы, готовящие [для нее] зло, были отданы Огмию, дабы вас поглотила смерть <…> и Нигер <…> Валерия <…> и Нигер.

Здесь, по мнению Миза, Огмий — подобно Гермесу и Меркурию — выступает в роли психопомпа, уводящего души мертвых в подземный мир^[5]. Также высказывалось предположение, что создатели этих дефиксионов обращались за помощью к Огмию обращались как к богу-«связывателю», то есть покровителю вредоносной магии как таковой^[6].

Вазопись

Энн Росс и Й. Цайдлер упоминают осколок керамики из Рутупий (совр. Ричборо, Кент), на котором изображен бог с длинными кудрявыми волосами, в короне лучей и с бичом в руке; под изображением сохранилась подпись «Ogmia»^[7]. Росс отождествляет эту фигуру с римским Солнцем Непобедимым (Sol Invictus)^[8], но, по мнению Мэри Джонс, из этого не следует, что Огмий был солнечным богом: возможно, ассоциация с солнцем возникла в связи его «загорелой до черноты» кожей, о которой пишет Лукиан^[9].

Огмий как хтонический бог или бог-предок

В первоисточниках находятся следующие аргументы в пользу того, что Огмий, помимо своей основной роли бога красноречия, выполнял также функции психопомпа и/или хтонического божества:

• Огмий ассоциировался с Диспатером и Эракурой (эквивалентами Плутона и Персефоны);
• Огмию поручали жертву проклятия, чтобы он предал ее смерти;
• Лукиан сравнивал Огмия с Хароном и титаном Иапетом, «подземными обитателями Тартара»;
• «Загорелая дочерна» кожа этого божества позволяет провести параллель с античными представлениями об эфиопах (др.-греч. букв. Αἰθιοπεύς — «тот, чье лицо обожжено солнцем») как жителях Крайнего Запада. Запад, в свою очередь, ассоциировался со старостью и смертью и нередко считался местоположением загробного мира или входа в загробный мир^[10].

Две особенности также указывают на роль Огмия как бога-предка:

• Ассоциация с Диспатером, которого галлы, по словам Цезаря, считали своим первопредком («Записки о галльской войне», VI.18).
• Ассоциация с Гераклом, который в греческих мифах фигурирует как прародитель кельтов. В частности, Диодор излагает этот миф так:

…в древности в Кельтике царствовал, как говорят, выдающийся муж, у которого была дочь свеpхъeстeствeнного роста, значительно превосходившая всех красотой. Возгордившись из-за своей телесной силы и восхитительной красоты, девушка отказывала всем, кто сватался к ней, полагая, что никто из [женихов] не достоин ее. Но когда во время похода против Гериона Геракл прибыл в Кельтику и основал там город Алезию, она увидела Геракла, пришла в восторг от его доблести и телесной силы и с величайшей охотой сочеталась с ним, на что согласились и ее родители. От связи с Гераклом она родила сына Галата, который значительно превосходил своих соплеменников и душевной доблестью и телесной силой. Возмужав и унаследовав принадлежавшую его предкам власть, Галат овладел многими сопредельными землями и совершил великие военные подвиги. Прославившись своей доблестью, он назвал подданных от своего имени галлами, а от них и вся страна стала называться Галлией^[11].

Схожий миф приводится в сборнике Парфения «О любовных страстях»:

Гово­рят, что Геракл, когда гнал с Эри­фии коров Гери­о­на, про­хо­дя через стра­ну кель­тов, при­был к Бре­та­ну. У него была дочь по име­ни Кель­ти­на. Влю­бив­шись в Герак­ла, она спря­та­ла коров и не хоте­ла их ему отда­вать, пока он с ней не сой­дет­ся. А Геракл, желая и коров выру­чить, а еще боль­ше сра­жен­ный кра­сотой девуш­ки, сошел­ся с ней. С тече­ни­ем вре­ме­ни у них родил­ся сын Кельт, от кото­ро­го полу­чи­ли свое назва­ние кель­ты^[12].

Другие параллели

• Имя и такие характеристики, как физическая сила и красноречие, сближают галльского Огмия с ирландским Огмой — могучим бойцом из Племен богини Дану и изобретателем огамического алфавита. Эпитеты Огмы gríanainech («солнцеликий») и trénfher («силач, богатырь») перекликаются с описанием и известными изображениями Огмия.
• Некоторые исследователи проводят параллель между Огмием и Донном, сыном Миля^[13] — одним из предков ирландцев, имя которого означает «темный». По пути в Ирландию его корабль потерпел крушение, и Донн со своими спутниками утонул «у Песчаных Холмов, лежащих в море на западе» (из «Книги захватов Ирландии»). Это место стали называть «Дом Донна», а сам Донн превратился в короля острова мертвых. При этом Донн парадоксальным образом принимает дальнейшее участие в завоевании Ирландии и в одном из эпизодов оскорбляет королеву Эриу, богиню Ирландии, из-за чего та призывает великое войско против сыновей Миля. Этот эпизод говорит не в пользу параллели между Донном и Огмием, так как последний почитался как бог красноречия и дара убеждения словом. 
• Третий персонаж ирландской традиции, близкий Огмию, — мудрец Фений Фарсайд, упомянутый в «Словаре ученого» (VII). Утверждается, что он был предком гойделов (значительно более древним, чем сыновья Миля), создателем гэльской грамматики и изобретателем огама.

В валлийской традиции с Огмием сопоставимы два персонажа:

• Эфейдд, сын Дон (Eufydd uab Dôn) — второстепенный персонаж Четвертой ветви Мабиноги, имя которого возводят к имени Огмия (Ogomios/Ogumios < Ogmios < Oumid < Euuyd < Eufydd)^[14];
• Хевейдд Старый (Heveidd Hen) — персонаж Первой ветви Мабиногиона, отец Рианнон; некоторые исследователи отождествляют его с Эувиддом, сыном Дон, рассматривая имена Eufydd и Heveidd как разные орфографические варианты одного имени^[15]. Параллель с Огмием подкрепляется эпитетом этого персонажа, Hen (Старый), и статусом Хевейдда как одного из королей потустороннего мира, сидящего за пиршественным столом рядом с Пуйлом, верховным владыкой Аннона.

Составление и перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.